Музыканты.

Ну, а если кто-то когда-то обучался играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, — то тут уж все карты в руки. Дающие не простят халтуры взрослому просящему музыканту. Зато ребенку , взявшему фальшивую ноту на детской гармошке, трубе или гитаре, — заплатят сполна. Нет, песни типа «по приютам я с детства скитался» уже не модны и никого не разжалобят — больше дохода принесут политические частушки или современные шлягеры. Нищий с музыкальным инструментом в руках — это уже другая категория. Это уже высшая ступень пилотажа. Пусть это будет гармонист, саксофонист, гитарист или виолончелист, но без определенного репертуара много денег не соберешь. А это в первую очередь «Прощание Славянки», «Полонез Огинского», «Подмосковные вечера». Во вторую — песни военных лет типа «Синий платочек», у гитаристов в обязаловке произведения из репертуара Высоцкого. Есть нищие музыканты, специализирующиеся по транспорту.

Есть музыкальные бригады, поднимающие настроение в подземных переходах или около метро. Но у «игрунов» жизнь не легкая. Журналист «АиФ» Юрий Леонов очень динамично пересказал исповедь уличного музыканта. «Метро. „Серп и молот“. Разложил стульчик. Расстелил чехол для подати. Растянул шарманку. Женщина:»И не стыдно собирать мелочевку? Шел бы работать на «Серп», чем здесь побираться! «„Чего к парню пристала? Зарабатывает, как умеет, не ворует же!“ — заступается молодой парень и отваливает сотню. Женщина, поверженная столь весомым аргументом, спешит ретироваться. „Слышь!“ — спрашивает кавказец. „Чардаш“, — отвечаю. „Ручка дай! Запиши адрес“. Пишу: „Чардаш“. Кладет 200. Поддатый хохол заказывает „Распрягайте, хлопцы, коней“. Кладет 100. Кавказец — „Чардаш“ и кладет 200. Хохол — опять „Кони“. Кавказец — „Чардаш“… Кручусь, как пропеллер. Еще один: „Прощание славянки“ давай». Даю. Кладет 100. Вдруг удар по черепушке! «Медленнее играй! Не выводи!» Какой-то мужчина в длинном кожаном пальто ставит к моему стульчику листовку из твердой бумаги. Молча исчезает. Кошу на нее взглядом: общество «Память», обращение к гражданам России. Пускай, думаю, стоит. Может, пригодится… «Третьяковка». Играю у входа в метро. Листовку ставлю рядом. Эмблему герба — напоказ. Шпарю марши. Проходящие мимо косятся то на эмблему, то на листовку. Некоторые смотрят одобрительно, подбадривающее, не забывая подкидывать бабки. Подходит мент. Берет листовку. Читает. «Вы что, из этих?» — «Представьте себе!» — «Вообще-то здесь играть не положено».

«Китай-Город». Слева занято. Аккордеонист какой-то жужжит. Пойдем направо. Слава Богу, свободно! Расположился. Пилю. Минут через сорок подкатывает аккордеонист. Лет 60, с брюшком. «Коллеге привет! Иди на мое место — там лучше кидают». Перешел на его место. Минут через пять мент, тихо: «Пройдемте для проверки документов». В отделении. «Документы есть?» — молодой старшина, за главного, наверное. «Параграф 11, пункт 2: игра на музыкальных инструментах на территории метрополитена запрещена» «Распишитесь здесь и здесь. С вас штраф…» «Цветной». Гну свое, да что толку! Картина та же. Опять мент. Но без привода в отделение. Попросил исчезнуть, Посоветовал на Белорусский. На Белорусском. Перрон. Сел между бюстами Ленина и Маркса (старое местечко). Подвалили два омоновца: «Закрой поддувало!» Да вы что, ребята! Совсем житья не стало! В метро нельзя. В переходах и на перроне тоже. Где играть-то? На Курском. Протискиваюсь между лоточниками. Толкаю углом аккордеона «менталитета». Тот соответственно толкает меня. «А полегче нельзя? Я же не нарочно». — «Документы есть?» — «Пожалуйста». — «Прешь, как лось! Могу и зубы пересчитать!».

Домой приехал взвинченный. Ну и денек, господи! «Музыкальное попрошайничество очень развилось в последние годы. Бывает, что воры и хулиганы грабят музыкантов. Мафиози обкладывают данью. И все равно носить с собой барабан — дело выгодное. А этот случай в свое время обошел страницы почти всех центральных газет. Дело в том, что у уличной музыкантши воры украли уникальную в своем роде скрипку, стоимость которой по самым приблизительным подсчетам зашкаливала за полмиллиона баксов. Историческая скрипка была изготовлена в 1720 году Давидом Тахлером, учеником знаменитого Антонио Страдивари. Исторический инструмент в Санкт-Петербург привезла известная 68-летняя скрипачка Лида Рубоне — заслуженная артистка Латвии. Из-за крайне стесненного материального положения она решила покинуть Латвию и переехала жить в Северную Пальмиру. В Санкт-Петербурге Рубене сняла квартиру . Зарабатывала артистка на жизнь тем, что играла на скрипке возле Петропавловской крепости (там неплохо подают туристы- иностранцы).

И вот однажды, когда женщина возвращалась домой, к ней подбежали двое молодых людей. Преступники стукнули скрипачку по голове, выхватили из рук футляр со скрипкой и скрылись. После долгих поисков бандитов все же удалось задержать на одной из квартир. Предварительное расследование показало, что грабители обратили внимание на старушку-нищенку, играющую на скрипке у Петропавловки и решили ограбить ее. Интересовал их, правда, не инструмент, а выручка, которую Рубене тоже прятала в футляр. Когда воры открыли футляр, их ждало глубокое разочарование. В этот день скрипачка успела заработать всего 100 тысяч рублей и 4 доллара. Деньги преступники сразу прокутили, а скрипку (не подозревая о ее ценности) спрятали на стройплощадке. Однажды попробовала стать нищей журналистка из «Московского комсомольца». Судя по ее отчету публикации, подавали не часто. Пробовала просить около Макдоналдса, возле парадного подъезда Государственной Думы, около Интуриста. Всего-то на отдых в… Майами, как было написано на плакатике.
Секрет в том, что акция сразу была обречена на провал. То, что «демарш» был фарсом — люди догадывались сразу.

Поэтому стражи порядка «по долгу службы» быстро выпровождали даму -дилетанта в нищенском деле и от Госдумы и от дверей Интуриста. Нищий же профессионал может работать в любом месте. В-первых, знает, кому надо дать. Во-вторых, уже личный опыт подсказывает, как и в толпе находиться на виду, и в то же время не бросаться в глаза милиции. Он прекрасно различает языки и знает, что французы, немцы, англичане практически не подают. Скупердяи. Зато американцы, испанцы, итальянцы, лица кавказской национальности почти никогда не кидают в шляпу купюры мелкого достоинства. Удача, если кто-нибудь из приезжих из-за «бугра» гостей попытается сфотографировать или снять на камеру немощь и убогость. Тут уже действует не конкуренция, а солидарность нищих. Они объединяются и могут припереть иностранца к стенке: или давай откуп или вдрызг разлетится камера. Как, мол, смеешь позорить страну Россию, подрывать ее авторитет и могущество! Действительно негоже.